Созданная в 1997 году строительная фирма «Мастерок» занимается реконструкцией зданий и сооружений столицы. За прошедшие годы у фирмы сложились устойчивые деловые связи с правительством Москвы. Сегодня у нас в гостях генеральный директор фирмы Юрий Александрович Зайчук.
— Юрий Александрович, вы потомственный строитель?
— Нет. Я, скорее, потомственный военный. Но всю жизнь строил военные и гражданские объекты — аэродромы, дороги, дома.
Родом я из Украины. После окончания школы поступил в Львовский политехнический институт на факультет ПГС (промышленное и гражданское строительство). Проучившись год, по совету отца перевелся в Ленинградское высшее военно-строительное училище, которое и закончил, получив специальность инженер-строитель.
— Будущую профессию вы выбирали по совету отца?
— Да. Мой отец — бывший военный, человек с незаурядной биографией. Уйдя из армии, он стал главным инженером шахты, а затем, в связи с аварией, получив группу инвалидности, устроился на работу главным инженером в колхоз-«миллионер».
Так вот, отец всегда говорил мне, что профессия прораба имеет три преимущества: во-первых, это уважаемая профессия (а в то время это было, безусловно, так), во-вторых, работа на свежем воздухе, и, наконец, хорошая зар-плата. Может быть, это звучит наивно, но отцовские аргументы подействовали на меня безотказно, и к моменту окончания школы проблема выбора профессии передо мной не возникала.
— Как складывалась ваша военная карьера после окончания училища?
— После окончания училища по распределению я попал в инженерно-строительные войска. Местом службы был Капустин Яр. Это военный город, в котором находится полигон, где испытываются ракетно-космические системы. Мы строили «точки» — вычислительные центры, которые снимали параметры ракет. Прослужив пять лет, я попал за границу, в г. Лейбииц (Польша). А далее, когда уже при Горбачеве начался вывод войск, я попал во Владивосток, где и закончил службу в звании подполковника, в должности главного инженера Управления начальника работ.
— Долгое время считалось, что военный строитель — это, с одной стороны, дешевая, а с другой — неквалифицированная рабочая сила…
— Это неверное представление. Мы все были трудоголиками — работали по 14−16 часов в сутки. Причем работали не за деньги, а за идею. Я прекрасно понимаю, что, возможно, это прозвучит высокопарно, но, тем не менее, идея патриотизма, любви к Родине была для нас неким путеводителем в окружающей жизни. Что же касается качества нашей работы… Сейчас модно говорить о том, что турки, югославы, финны умеют строить. Я же могу сказать одно: в то время наши ребята дали бы фору нынешним наемным рабочим. И это несмотря на то, что контингент рядовых строителей был отнюдь не самый благополучный. Порой попадались уголовные элементы, да и общекультурный уровень рядового состава, чего уж греха таить, был крайне низок. Если же говорить о собственной профессиональной подготовке, то здесь, как говорится, грех жаловаться. Только один пример. В Лейбиице я как-то раз столкнулся с американским строителем. Перед ним стояла задача — рассчитать параметры балки. Для него это была целая проблема, и я предложил ему свою помощь. В кафе, за кружкой пива, сидя с ним за одним столиком, я сделал необходимые расчеты. Он внимательно их посмотрел и спросил меня, а сколько я бы хотел получить за эту работу. Моя зарплата на тот момент равнялась примерно ста долларам. Я взял и «ляпнул» цифру — триста долларов. К моему удивлению, собеседник вынул из кармана названную сумму и отдал ее мне. Через какое-то время я случайно его встретил. Мы разговорились, и он сказал мне, что решение той задачи, прибегни он к услугам американских специалистов, обошлось бы ему в несколько десятков тысяч долларов.
— Оказавшись на «гражданке», вы решили приехать в столицу?
— Нет. Это решение пришло не сразу. Я вернулся в Украину. К сожалению, к тому времени моя семья уже распалась. Приехав домой, я немного помог родителям, но вскоре понял, что жить и работать здесь нвозможно. Все пришло в упадок. И я решился приехать в Москву.
— Вы сразу же организовали фирму?
— Нет. Работал чиновником в Подмосковье. Но это было ужасно скучно. К тому же по характеру я человек независимый, «прогинаться» не привык. Некоторое время проработал в строительном техникуме. Читал лекции. Не буду скрывать, молодежь ко мне потянулась, и за короткий срок я сумел завоевать авторитет. Но администрация техникума восприняла мой успех своеобразно. За моей спиной поползли какие-то слухи. Конечно, работать в такой атмосфере было очень трудно.
— Юрий Александрович, ну, а в роли безработного побывать не пришлось?
— Был и такой момент. Но дома я не сидел. Зарабатывал на жизнь частным извозом.
— Как же все-таки вы организовали свою фирму?
— К моменту, когда я решил это сделать, у меня появились деньги. Это были армейские «подъемные» и плюс к этому я получил полагающуюся мне военную пенсию. Пенсию я получил сразу за год целиком. В итоге набралась довольно внушительная сумма, половину из которой я истратил на покупку лицензии, дающей право заниматься строительной деятельностью. Зарегистрировав фирму, я дал рекламу в газету. И получил предложение принять участие в тендере (конкурсе) на реконструкцию одного из московских домов ребенка. Тендер я выиграл, предложив выполнить эту работу вдвое дешевле, чем это предлагали другие фирмы. А далее нанял рабочих.
С этим особых проблем у меня не было. Через некоторое время мы снова участвовали в тендере на реконструкцию жилого дома. Предполагаемая стоимость квартирного жилья в этом доме должна была достигнуть $ 900 за квадратный метр. Мы предложили свои услуги, планируя стоимость будущего жилья около $ 300. Тендер мы выиграли, и далее уже пошли новые заказы.
— Вы производите реконструкцию жилого сектора за собственные деньги?
— Вначале мне удалось выбить банковский кредит, который я вложил в реконструкцию здания (точнее, его части). А затем, по мере продажи квартир, мы часть полученных денег вкладываем в новый проект.
— То есть, получается «замкнутый цикл» — проектируете, реконструируете и затем продаете?
— Совершенно верно.
— Как выглядит структура фирмы?
— Внутри фирмы существует несколько подразделений. У нас есть собственная проектная организация, риэлторский отдел и, конечно же, собственно строительная организация. Мы готовы строить здание «с нуля» (и в наших ближайших планах строительство ведомственного жилья), но пока занимаемся, как я уже говорил, реконструкцией жилого фонда.
— Вы говорите о реконструкции… Но, наверное, порой проще сломать здание и построить новое?
— Те объекты, за которые мы беремся, во-первых, качественно построены. Наши предки владели секретами кирпичной кладки, да и сам кирпич особый, сверх-прочный, изготовленный по уникальной технологии. Во-вторых, эти объекты представляют историческую и архитектурную ценность. И потом, существует понятие архитектурного ансамбля. Так что, порой строить новое лучше в чистом поле.
— Судя по всему, вы занимаетесь реконструкцией зданий исторического Центра Москвы?
— Да. Мы работаем в основном либо поблизости, либо внутри Садового кольца. В прошлом и этом году мы выполнили три проекта — дома в Колобовском, Кисельном и Басманном переулках. Общая площадь реконструируемых помещений — 3800 квадратных метров.
— Это, вероятно, элитное жилье?
— Да, конечно, это жилье не для бедных. Заплатить $ 1000 за квадратный метр может отнюдь не каждый. Но такое же жилье (причем с потолками меньшей высоты) за Садовым кольцом стоит $ 1200−1400. Поэтому наше кредо — «строить и продавать дешевле, чем у конкурентов» мы сохраняем.
— За счет чего удается сохранить столь низкую себестоимость работ?
— За счет покупки качественных материалов, но по относительно низким ценам, а главное, за счет продуманной организации труда. Где можно, стараемся механизировать труд, обходясь меньшим числом рабочих.
— Какая часть денег от сметной стоимости проекта уходит в фонд заработной платы?
— Большая часть. Если раньше эта доля равнялась приблизительно 50%, то ныне она составляет 80−90%. Вообще же наши рабочие зарабатывают в среднем 5 тысяч рублей в месяц. А когда идет «аккордное» задание, то выходит и 10, и 12 тысяч.
По московским меркам, это вполне приличные деньги для строительного рабочего. Но и работают люди не по 8 часов, а порой по 12−14 часов в день. Мы никого не заставляем «пахать». Но если ты взялся выполнить работу, то будь добр, выполни ее в срок и с отличным качеством.
— По каким критериям вы отбираете людей?
— Мы не ставим во главу угла запись в трудовой книжке, а берем человека на испытательный срок. Главное — это желание работать. Для меня очень важно, как человек относится к работе. Меня не интересуют его звания, регалии. Не так давно я уволил Героя Социалистического труда, сварщика 6-го разряда. Этот человек считал, что, если он вышел на работу, то вроде как уже всех облагодетельствовал своим присутствием. При норме выработки 15 метров шва он делал полметра. Но зарплату желал получать по «полной программе».
— Вы набираете рабочих через биржу труда?
— Нет. Печальный опыт сотрудничесва с биржей уже был. Набрали халтурщиков, которых пришлось увольнять. Ныне предпочитаем давать объявления в газетах. В том числе и в вашей.
— Есть ли проблема текучести кадров?
— Практически нет. Люди держатся за свою работу. И дело не только в зарплате. Один из важных моментов — ощущение стабильности работы компании. Сегодня мы уверенно стоим на ногах.
— Какова численность строительного подразделения фирмы?
— Двести рабочих. Однако в летний сезон количество людей увеличивается. В перспективе мы намерены «укрупняться». Думаю, что 1000−1500 рабочих это не предел. Все будет зависеть от объемов работы.
— Ваши рабочие — москвичи?
— Да, Москва и Московская область. Причем рабочие из области имеют возможность работать вахтовым методом.
— Профессия строителя — одна из наиболее востребованных на столичном рынке труда. А какие конкретно рабочие специальности пользуются наибольшим спросом?
— На мой взгляд, это высококвалифицированные отделочники, сантехники, электрики.
— Какова зарплата рабочих этих профессий?
— Шесть-восемь тысяч рублей в месяц.
— Юрий Александрович, а вы сами владеете какой-либо рабочей профессией?
— Нет, не владею. В первые годы службы был эпизод, когда я попробовал себя в роли сварщика. В нашей части служил молодой парень. Можно сказать, что это был сварщик-виртуоз. Мы дружили, и как-то раз я попросил его дать мне поработать со сварочным аппаратом. На следующий день я вышел на службу с опухшими глазами. Командир части, увидев меня, крепко выругался. Видимо, вначале он не понял, в чем дело. Услышав мое объяснение, он смягчился. «Ну что за детский сад…» — эти слова были адресованы мне. Так что сварщик из меня не получился. А вообще-то каждый должен заниматься своим делом.
Я профессиональный прораб, и смею вас уверить, что эта профессия отнюдь не каждому под силу. Можно с красным дипломом закончить институт и ничего в своей жизни не построить.
— В чем заключается специфика строительного бизнеса?
— В строительном бизнесе важнейшую роль играет правильное, юридически грамотное оформление документации. Более того, самое сложное — не собственно строительство, а оформление документов. Существуют десятки норм, и на каждую из них должна быть своя бумага. С этой точки зрения, на мой взгляд, любой другой бизнес проще. Какая еще специфика? Небыстрое оборачивание средств. Если ты вложил деньги, то не можешь их быстро вынуть. Они «работают» как минимум год.
— Существуют ли какие-то новые подходы в строительстве, касающиеся материалов или технологий?
— Сейчас все начали считать деньги, и все чаще внимание обращают на отечественные стройматериалы, которые дешевле, но по качеству не уступают импортным. Предположим, наши шпаклевки, как выяснилось, намного лучше импортных.
— Есть ли тенденция к автоматизации труда и постепенному вытеснению малоквалифицированного физического труда?
— Тенденция существует. Но в каждом конкретном случае все диктует экономическая выгода. Представьте, бетонный насос стоит $ 280 000. Но всегда ли он нужен? Если требуется заливка 2000−3000 кубометров бетона, то он действительно необходим. Но при меньших объемах экономичнее использовать ручной труд. Да и для людей появляется лишняя возможность заработать.
— Юрий Александрович, расскажите об управленческой команде компании… Кто эти люди?
— Костяк ее составляют бывшие военные. Точнее — флотские офицеры.
— Почему именно военные?
— Потому что это внутренне организованные, не боящиеся трудностей работоголики. Такими нас сделала армия.
— Как бывший военный, склонны ли вы использовать армейские методы руководства коллективом?
— Я благодарен армии за приобретение бесценного опыта руководства людьми. Не хвастаясь скажу, что умею находить общий язык с абсолютно разными людьми. Но управление, предположим, ротой и управление персоналом фирмы — вещи абсолютно разные. Я не общаюсь с подчиненными в приказном тоне, не отдаю распоряжения. Да, порой я жесток и требователен к подчиненным. Но в первую очередь требователен к себе, ибо несу ответственность за людей, с которыми работаю. Если это считать «армейским» подходом к людям — что ж, я абсолютно не возражаю. Будучи руководителем, мне удалось создать четкую систему взаимодействия как между подразделениями фирмы, так и внутри каждого из них. И я уверен, что в мое отсутствие эта система будет работать.
— А как вы относитесь к нововведениям?
— По натуре я, скорее, консерватор, и к нововведениям отношусь с осторожностью.
— Решения принимаете единолично?
— Считаю, что в производстве единоначалие необходимо. Хотя я и прислушиваюсь к точке зрения моих заместителей, но итоговые решения всегда принимаю сам.
— Насколько я слышал, у фирмы есть интересный образовательный проект…
— Да. Мы собираемся организовать при фирме «рабочий факультет». Вы знаете, что высшее образование ныне стоит денег. Далеко не у всех молодых людей есть эти деньги. Мы готовы взять любого молодого человека и предоставить ему возможность утром работать на фирме, а вечером учиться. При этом часть заработанных им денег пойдет на оплату обучения. После окончания «рабфака» лучшие студенты останутся на фирме, а оставшимся мы поможем с трудоустройством. Поскольку уровень обучения будет высокий (а у нас есть предварительная договоренность с группой преподавателей из МИСИ), и к тому же к моменту окончания студенты будут иметь солидный опыт практической работы в строительстве, то проблем с их трудоустройством не возникнет. Более того, я уверен, что мы сможем продавать своих специалистов.
— Юрий Александрович, довольны ли вы тем, как сложилась ваша карьера?
— Я всегда доволен тем, что у меня есть. Есть своя фирма — это прекрасно. Но если бы ее не было, то, наверняка, было бы что-то другое. Я принимаю жизнь такой, какая она есть, и готов к ее поворотам.
— На сегодняшний день, вы — состоятельный человек?
— Я не могу назвать себя состоятельным человеком. Живу в Зеленограде, в обычной двухкомнатной квартире. У меня есть «девятка», на которой каждый день езжу на работу. Меня она вполне устраивает, хотя я знаю, что многие мои коллеги имеют дорогие иномарки.
— Вы по-прежнему большую часть времени проводите на работе?
— Да. Мой нынешний рабочий день продолжается 10−11 часов. Иногда приходится работать по субботам.
— Как восстанавливаете силы?
— Пытаюсь поддерживать хотя бы минимальную спортивную форму — по воскресеньям хожу в бассейн. Вместе с любимой женщиной посещаем театр, концерты. За последнее время семь раз были в Большом театре. А еще любм путешествовать по Подмосковью. Берем в руки карту, выбираем пункт назначения — и вперед. Отдохнуть более продолжительное время пока не удается. Вот уже три года, как я не был в отпуске.
